НА ПЛЯЖЕ

           Время  на то и есть время! Иногда оно как бы замирает, а потом вдруг начинает убегать, обгоняя себя. Наступило лето, и однажды, проходя мимо пляжа, я случайно познакомилась с красивым молодым человеком.

            Мы неторопливо брели по направлению к морю, перебрасываясь между собой редкими, ничего не значащими фразами. В небесном аквамарине застыло раскаленное солнце. Недалеко от берега нерадивые строители оставили бетонные блоки, сваи и брёвна.

           –  Постой пока здесь, а я поищу укромное местечко, где мы сможем спокойно посидеть, поговорить, а главное не обгореть, – улыбаясь, сказал он.

            Я смотрела вслед, любуясь его спортивной фигурой и лёгкой походкой. Почувствовав на себе пристальный взгляд, он оглянулся и приветливо помахал футболкой, которую держал в руке.

            Его улыбка всколыхнула мои загнанные внутрь чувства. Она притягивала и одновременно отпугивала, заставляя пьянеть,  через какую-то долю секунды трезветь… и снова терять рассудок.

            « Что ты с собой делаешь? Зачем осложняешь себе жизнь? Мало ты страдала? Опомнись, пока не поздно! Он же намного моложе тебя, – осуждающе постукивало в висках. – А что я такого делаю? Ничего особенного. Ну, встретились, пошли на пляж. Ведь это ни о чём еще не говорит? А раз так, то перестань себя накручивать!» – приказала себе я.

            Вскочив на самый высокий блок, он воскликнул:

            – И-и-и, ешь! Нашел! Иди сюда!

            Он спрыгнул, поднял лицо вверх и  попросил.

            – Прыгай!

            Глянув вниз, я невольно поежилась и попятилась назад.

           – А ты, оказывается, трусиха! – смеясь, сказал он.

           – Здесь же высоко! – возразила я.

           – Подойди поближе, присядь и дай мне руки.

            – Зажмурившись, протягиваю ему руки. Мгновение… и я  в его жарких объятиях.

            « Нужно высвободиться из этого пекла, пока не поздно! Иначе – конец моей размеренной жизни, к которой я себя так долго принуждала». Этот жар прожигал меня насквозь. В его потемневших глазах полыхало желание, от которого стало трудно дышать. Я прикрыла глаза, стараясь скрыть от него свои чувства.

           – Оказывается, ты боишься не только высоты!?

          Я промолчала. Он быстро наклонился, заглянул мне в глаза и прочел в них отчаянную борьбу между сомнением и желанием. Не сводя с меня глаз, он медленно произнёс:

           – Если  хочешь знать, жизнь – это и есть высота! И тот, кто боится обжечься или сломать себе шею, остаётся со стройной шеей, но со сломанной жизнью! Вот так!

           « Или с точностью до  наоборот», – подумала я.

            Его слова затронули самые болезненные струнки моей души.

           « Господи! Какой же глубокий смысл заложен в этих простых словах! Удивительно, но он сказал то, в чём я боялась признаться себе.»

           Он ждал, не выпуская меня из своих объятий. Я чуть-чуть приоткрыла один глаз, потом другой, всё ещё боясь обжечься.

           – Ну же, смелее! – он явно потешался над моими страхами.

           – Ты ошибаешься. Я ничего не боюсь. Я такая, какая есть, другой уж точно не стану.

           Подняла глаза… и опять утонула в опасном омуте его зрачков. Но теперь они не жгли. Они ласкали.

           Мы стояли в небольшом пространстве, выстланном прибрежным песком. Найдя свободное от ощетинившихся злобным оскалом гвоздей местечко, он смахнул футболкой песок. Я посмотрела в сторону моря. На пляже «поджаривалась» молодёжь.

           …Вдруг лежащая на песке девушка вскочила и побежала к морю. Эта юная дива прыгала через набегающие на берег волны, визжа от восторга. 

           – Ты только взгляни на это чудо! – прошептала я.

           Оглянувшись, он окинул девушку с ног до головы равнодушным взглядом и пригласил:

           – Садись ко мне на колени. Удобнее места ты всё равно не найдёшь!

           Я колебалась.

           – Что с тобой? Может, ты и меня боишься?

           Почувствовав, что начинаю краснеть, я про себя чертыхнулась: « Черт побери, наверно, я сейчас похожа на форменную идиотку!» - и, не говоря ни слова, медленно покачала головой.

           – Тогда в чём дело? – спросил он.

           Я продолжала молчать, боясь открыть рот, чтобы не спугнуть своё нечаянное счастье – подарок сегодняшнего дня.

           – А может, ты боишься себя? – ничего не понимая, переспросил он.

           – Нет! Я никого и ничего не боюсь… кроме времени, а оно, к сожалению, не на моей стороне. А если  хочешь начистоту, я раба своих лет, которые разделяют нас на расстояние  длиною в жизнь! Надеюсь, что теперь все встанет на свои места.

           Он притянул меня к себе. Мы смотрели друг на друга.  И  я начала тонуть в его глазах…Его объятия становились все крепче, а руки все настойчивее. Моя ярко - желтая кофточка и белые джинсы полетели в разные стороны, и мы опустились на мягкую перину, выстланную песком. Забыв   обо всем на свете, плыли по волнам бушующей в нас страсти. Подхваченные этой страстью, мы взлетели на самый высокий ее гребень… и замерли, растворившись друг в друге...

          Время неслось за нами следом. Мгновение за мгновением, час за часом. Оно не хотело нам мешать. Пляж опустел. Только я и он плескались в теплом, как парное молоко, море… А притомившееся от дневных забав солнце, лукаво мигнув, прочертило на его гладкой поверхности зыбкую дорожку, как бы приглашая нас к завтрашней встрече.

           На юге ночь наступает солнцу на пятки. Пропал луч, наступила ночь. А мы никак не могли расстаться.

           – До завтра? – спросил он.

           – До завтра! – ответила я.

           Лежа в постели, я не могла уснуть. Услужливая память прокручивала всё в самых мельчайших подробностях. Каждая складочка, каждый уголок моего тела все еще были полны восторга, который вновь и вновь заставлял сильнее биться сердце, воспламеняя кровь.

           « А что будет потом? – спросила себя я. – Не знаю!.. Нет, знаешь!.. Ты лжёшь и сама себя загоняешь в угол… Ну и ладно! Допустим, что это так, но все, что должно было случиться, уже произошло. Ну а потом?.. Время покажет. А пока, дорогая, лови эти минуты счастья и постарайся их удержать в себе, а особенно в нем, как можно дольше…»