Зарисовки
Главы из романов
Рассказы
Статьи
О ПРОИЗВЕДЕНИЯХ РУССКОЯЗЫЧНЫХ ПИСАТЕЛЕЙ ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ
Интервью
ЮБИЛЕЙНОЕ ИНТЕРВЬЮ С ЛЕОНИДОМ ФИНКЕЛЕМ
В прессе об авторе
Интервью с Риммой Ульчиной
Повести

Опросы

Верите ли Вы в мистику?
20% Я реалист и мистику не верю
40% Иногда не нахожу другого объяснения, кроме мистического
40% Я верю в мистику
Мистерия - Это слово объясняет одну из величайших загадок мира

Мистический роман. Глава 5

Главы из романов Мистический роман

Война! Война! Это страшное слово эхом отдается во всей Вселенной. Вселенная вздрагивает. Внутри Овала видна полная панорама тех страшных и трагических событий в первые часы войны. Вой несметного количества пикирующих самолетов с черными свастиками на борту, сбрасывающих бомбы на бегущих людей, лязг тяжелых танков, стальной лавиной мчавшихся на полной скорости, сотрясая землю и выплевывая из своих длинных хоботов смертельный огонь, давя своими гусеницами все подряд. Слышны крики и стоны людей.

- Война! Война! Это война! – и Маргарита видит, как Вселенная начинает возмущенно вибрировать, стараясь защитить себя от поднимающихся вверх гари, дыма и запаха льющейся крови. Вселенная становится плотнее. Ее краски сгущаются, приобретая кроваво-красный оттенок, появляются кровавые сгустки, которые материализуются в бесконечный цилиндр, похожий на широчайшую трубу, заполненную тьмой. Эта труба прорезает небо и устремляется вверх, в его бесконечную глубину, в конце которой видно чистое, сияющее божественным светом пространство, к которому устремляются души погибших, расстрелянных, раздавленных и сгоревших заживо людей в сопровождении небесных проводников, которые препровождают их в рай. А вокруг этого цилиндра образовался страшный вакуум, который готов вобрать и поглотить все, что попадало в зону его действия. Спина Маргариты покрылась липким потом страха. «Вакуум» готов был поглотить и ее, но невидимая сила удержала женщину на месте. Наверно, это и есть то отхожее место, в котором души убийц, насильников и палачей горят, плавятся и превращаются в черную массу Жути, которая называется адом.

- Война! Война! Война! А война - это кровь. Всюду - кровь! Море человеческой крови…, и это только начало, - подумала Маргарита. - А это что за женщина? Да это же мама! Какой у нее огромный живот! А это, наверное, она, мертвой хваткой вцепившаяся в ее юбку…

Перед Маргаритиными глазами простирается огромное заснеженное пространство, по которому еле тащится тяжело нагруженный товарный поезд, к нему подсоединены два пассажирских вагона. Она отчетливо видит, как поблескивает извилистая змейка рельс, покачиваются вагоны и слышен протяжно-жалобный гудок, напоминающий стон до смерти уставшего и давно отжившего свой век паровоза. Показалась железнодорожная станция. Поезд вздрогнул и остановился. Опережая друг друга, люди бросились к водокачке, так как никто не знал, сколько минут или часов придется ждать встречного поезда. Гудок, и литерный состав с ранеными, нагруженный покалеченными танками и военной техникой, промчался, стремясь, как можно скорее доставить и тех и других к месту их назначения. Состав тронулся, а Маргаритина мама бежала к вагонам, держа в руках ржавый, с помятыми боками чайник, наполненный питьевой водой.

«Боже мой! Как же я могла об этом забыть?!» - шепчет молодая женщина побелевшими губами. И видит маленькую девочку, вдавившую свое лицо в замызганно–замерзшее стекло с такой силой, что это лицо кажется расплющенным. Состав набирает скорость, и мама исчезает из ее поля зрения. Ребенок, расталкивая еще не успевших рассесться по своим местам пассажиров, мчится в конец вагона и кричит не своим голосом: «Ма-ма-а-а-а-а!» - и это бесконечно протяжное «а» бежит следом за ней. Стоящий у открытых дверей проводник еле успевает схватить худенькую девочку, проскочившую между его ног. Она отчаянно брыкается, стараясь вырваться из его рук, и бьется в истерике, заклинившись на одном звуке «а!».

- Ты это куда намылилась? Ишь, какая прыткая нашлась! Сама с вершок, а туда же! А ну перестань орать, - и он треснул Риту по заднице да так сильно, что она от неожиданности громко икнула и замолкла. Тесный тамбур заполнился сочувствующими пассажирами. Все кричали, требуя остановить состав. Девочка обхватила обеими руками старый, залатанный во многих местах сапог проводника и бубнила одну и ту же фразу: «Дяденька, миленький, останови, пожалуйста, поезд. Останови! Там осталась моя мама!».

Какая-то не в меру «сердобольная» тетка решила ее успокоить:

- Чаво хнычешь? Вот прибудем на следующую станцию, отведут тебя к коменданту и, глядишь, отправят в детский дом. Не боись! Не пропадешь! А там гляди, и мамка твоя отыщется… - и вдруг заорала дурным голосом: «А-а-а-о-о-о- й – й -й!» Все опешили. Рита впилась зубами в ее толщенную ручищу, да так, что оторвать ее можно было, разве что вместе с рукой этой женщины.

- Рита, доченька! Я здесь, я с тобой! Отпусти ее руку! Иди ко мне!

- Мама!- И девочка бросилась ей на шею, шепча, как заклинание: - Мама, моя мама! Мамочка! Не уходи, не оставляй меня одну… Засыпая, Рита услышала обрывки разговора:

- Как же ты успела, сердешная, а? - спросила одна из пассажирок.

- Чудом, только чудом! Я уже добежала до последнего вагона, а ухватиться не за что… и Овал высветил бегущую за последним вагоном беременную женщину с развивающимися на ветру черными, как смоль, волосами и молодого солдата, который, свесившись вниз, одной рукой ухватился за поручень вагона, а другую протягивает к бегущей за вагоном женщине. Он успевает схватить ее протянутую руку, а его товарищи втаскивают их обоих.

Рита вновь прислушивается к журчанию их неторопливого разговора:

- Ты, дочка, девчонку свою побереги. Уж больно она у тебя пужливая. На нее смотреть-то больно. Кожа да кости. А тут такого страха натерпелась. Так и до беды недалеко…

Овал снова ожил…

Маргарита видит вокзал. Подъехавший к вокзалу газик. Приехавшие на нем люди вбегают в комендатуру и замирают на месте. Но радость сменяется испугом, когда их взгляд останавливается на женщине с ребенком. Они знали и помнили веселую красавицу, плясунью и хохотушку, одно присутствие которой привносило долю праздника в нелегкие будни заставы, затерявшейся в грозных горах Памира.

А сейчас перед ними стояла изможденная, худая женщина в ветхом пальто с облезлым воротником. Но не это было главным, не от этого у всех стало бешено колотиться сердце, отдаваясь пульсировавшей болью в висках. Их поразило выражение лица знакомой незнакомки. В ее огромных черных глазах застыло столько горя, боли, страданий, и всего этого было так много, что оно само стремилось, как можно быстрее покинуть эти некогда прекрасные глаза. Оно - это горе, хотело тут же выплеснуться из ее глаз, но невидимое гравитационное поле не давало ему пролиться облегчающими глаза и душу слезами. Огромным усилием воли встречающие постарались стряхнуть с себя оцепенение и бросились к приезжей.

Первой подбежала женщина.

- Люся! Люсенька! Родная моя! Слава Богу, ты почти дома! Все самое страшное уже позади. Успокойся! - в ее устах это звучало как заклинание. Вдруг Люся резко отстранилась от обнимавшей ее подруги и громко, почти по слогам спросила:

- А Саня? – напряжение в голосе нарастало от всепоглощающего страха, который парализовал ее волю. - Где он? Где!!! Что с ним случилось? Его ранили, или…?

- Люся, дорогая! С ним все в порядке, он жив и здоров! Ему уже сообщили о вашем приезде.

- Наверно, меня преследует какой-то рок, - дрожащими губами с болью в голосе прошептала Люся и плотно сжала губы.

 

Римма Ульчина
ФИО*:
email*:
Отзыв*:
Код*

Мистические даты

Фото автора

Мистический роман

Мистика и реальность

Мистика и реальность в романе Риммы Ульчиной - все произведения
Все права защищены, при цитировании материалов сайта ссылка на источник обязательна Copyright ©Rima Ulchin All rights reserved