Мистический роман. Глава 7

Старания мамы не пропали даром. В доме был покой и уют. Люся была прекрасной и радушной хозяйкой, любила гостей и умела их принимать. В нашем доме гости не переводились. Иногда отключали электричество, но это никого не смущало. С керосиновой лампой тоже не скучали.

 
Отец возвращался далеко за полночь. Он стучал в дверь характерным для него стуком. Мама быстро чиркала спичкой, зажигала коптилку и, прикрывая фитилек рукой, неслышно проскальзывала к наружной двери. Пока она вынимала из духовки еду, отец шел к рукомойнику и мылся ледяной водой до пояса, смешно пофыркивая, и был похож на большого моржа.

А Ритино воображение, работающее в автоматическом режиме, тут же пририсовало ему жестко-колючие усы и, прикрыв глаза, она видела себя на Северном полюсе в обществе добродушных моржей, очень похожих на отца.
 

И вдруг в нашем доме поселилась печаль.

Рита сразу почувствовала неладное. Что-то было не так. Мама плачет по ночам, а утром встает с опухшими глазами. С мужем она почти не разговаривает. На нее не обращает никакого внимания и, что самое главное, не заставляет кушать, а это очень плохой признак.

- Это беда, граничащая с катастрофой, - решила Рита. - Значит, в доме происходят серьезные неприятности. Только Толик может привлечь ее внимание. Ребенок давно уже уснул, а мать все еще продолжает его покачивать, о чем-то напряженно думая. Отец улетел в командировку. Они остались одни.

… На дворе стояла ранняя осень. Окно. А на его широком подоконнике, обхватив руками согнутые коленки, сидит маленькая зареванная девочка, вытирая кулачками льющиеся из глаз слезы.

- Господи! Неужели это она, Рита? Настоящий заморыш! А почему она плачет? Что произошло и кто ее обидел?
 

А Маргаритины вопросы улетают назад, как и ее годы. Но Овал не оставляет времени для размышлений. Он торопится. Ему нужно, как и ей успеть вовремя вернуться в нашу реальность. И они оба это понимают…

… А вот и школа. Трехэтажное здание ничуть не пострадало во время бомбёжек. До войны на ней красовалась выполненная в мраморе вывеска: «Женская гимназия № 1», а сейчас, «Женская средняя школа № 3».
 

Первое сентября. Рита подходит к школе.
 

- Дети, идите все сюда, - завидев растерянных первоклашек, кричит пожилая женщина, отыскивая названную фамилию в тетрадке.
 

- Ты иди вон туда! – махнув рукой, приказывала она одной из девочек. А ты оставайся здесь! – пригвоздив Риту к месту, говорит учительница.
 

Рита поворачивает голову и с тоской в глазах смотрит на молодую, симпатичную преподавательницу, которую со всех сторон облепили любопытные смеющиеся мордашки первоклассниц. Им повезло!
 

- Дети! Встаньте по росту - хлопнув в ладоши, приказала учительница.
 

Рита быстренько подсуетилась и ей удалось втиснуться в середину шеренги. Она стояла на цыпочках, смешно вытянув шею, чтобы казаться выше ростом. Это выглядело настолько комично, что сегодняшняя Маргарита, прыснула в кулак, стараясь не потревожить сон своих детей. «Ребенок - он и есть ребенок!» И взрослым надо об этом не забывать», - подумала она.
 

- Ты будешь у нас замыкающей, – ткнув в Риту пальцем, сказала учительница.
 

«Сказала, как обругала, - возмутилась взрослая Маргарита и тяжело вздохнула, - Боже, а ведь я состояла из одних противоречий, на которые наслаивались мои детские комплексы, главными из которых были рост и внешность».
 

А малышка внутри Овала стояла вся съежившись, стараясь удержать накатившиеся на глаза слезы.
 

- Девочки! - услышала Рита голос учительницы. - Встаньте по двое, возьмитесь за руки и парами, друг за другом, ступайте в класс.
Дети построились, а Рита осталась без пары - одна.
 

Опустив голову, вся поникшая, девочка еле переставляла ноги, плетясь позади класса. По широкой мраморной лестнице они поднялись на второй этаж и подошли к классу, на двери которого был приклеен бумажный квадрат с четко выведенной красным карандашом цифрой 1 –жирно обведенной черными чернилами. Ребята прошли мимо, не обратив на квадрат внимания, а Рита, приостановилась, поежилась и, споткнувшись о порог, вошла в класс. «Цифра в трауре, – почему-то подумала маленькая Рита, - и я в нём тоже буду».
 

- Непостижимо, как и откуда именно в тот момент в голове семилетней девочки могла возникнуть такая ужасная мысль, которая впоследствии перечеркнула всю ее школьную, да и не только школьную жизнь, - изумилась взрослая Маргарита.
 

… Да это ее класс: просторный с высокими лепными потолками и тремя огромными окнами, выходящими на небольшой школьный двор, окруженный высокой двухметровой стеной. Во дворе росло одно единственное ореховое дерево с роскошной кроной, которое хоть как-то оживляло школьный двор - плац этой элитной школы, в которую принимали далеко не всех детей.
 

А вот и та злосчастная парта, за которой она получила первый в своей жизни урок учительской некомпетентности и черствости.
«Господи, какая же я маленькая, худенькая и какая-то незащищенная», – ужаснулась молодая женщина.
 

А по классу расхаживала «серая дама», упакованная в мышиного цвета костюм из которого стыдливо выглядывала серая блузка, завязанная на бантик, а в серо-тусклых, коротких и гладко зачесанных назад волосах красовался полукруглый пластмассовый гребешок грязно-розоватого цвета.
 

«Серая классная дама с каменно-серым сердцем», –констатировала взрослая Маргарита.
 

- Так! А теперь можете садиться за парты.
 

Учительница взяла в руки указку, подошла к кафедре и постучала, привлекая к себе внимание детей. (очевидно, этот весьма солидный предмет, добротные школьные парты, красная ковровая дорожка, украшающая мраморную лестницу, главную достопримечательность школы, вместе с двухметровым забором достались нам от их прежних хозяев).
 

- Меня зовут Валентина Никитична, - почти по слогам, громко провозгласила она. - Девочки, каждая из вас должна запомнить свое место. Внимание! Дети! Будьте внимательны! Повторяю, запомните свое место!
 

«Место, Как будто мы какие-то собачки», - про себя отметила девочка.
 

«Черт побери, а я была настоящей занудой, хотя довольно наблюдательной», – подумала взрослая Рита.
 

И учительница, прищурившись, стала медленно обводить притихший класс строгим, холодным и изучающим взглядом. Внутренне съежившись, Рита со страхом ожидала той минуты, когда этот взгляд остановится на ней. Девочка уже знала, что добром это не кончится. А взгляд «серой дамы» впился в побледневшее лицо ребенка. Среди повисшей в классе тишины возглас учительницы прозвучал, как пушечный выстрел.
 

- Как ты сидишь? - малышка вздрогнула и втянула голову в плечи и от этого стала еще меньше. Мертвая тишина начала сгущаться. Выйдя из оцепенения, Рита выпрямилась, но и от этого не стала выше.
 

- Ты, что не слышишь меня! Я к тебе обращаюсь! Встань и стой, пока я тебе не разрешу снова сесть! – в голосе звучали металлические нотки.
 

Класс на мгновенье притих, оценивая обстановку. В нескольких местах послышалось подленькое хихиканье.
 

- Ты что решила сорвать мне урок? - теряя терпение, сквозь зубы процедила она.
 

«Интересно, откуда сорвать?» - Успела подумать девочка.
 

Дети, которые вначале тихонько подхихикивали, почувствовав молчаливое одобрение учительницы, осмелели и начали смеяться более громко.
 

И тут маленькую Риту застолбило. Она страдала от унижения, обиды и насмешек одноклассниц. И в ее легко ранимой душе появились первые ростки ненависти к учительнице, к классу и школе.
 

- Она дура! Она глухонемая! - Слышалось со всех сторон.
 

Учительница прищурилась.
 

- Встань! Встань, сейчас же! …
 

Рита не шевелилась…
 

Класс замер. Вдруг у одной из девочек упал пенал, и она наклонилась, чтобы его поднять.
 

- Так она же стоит!
 

И вдруг в гробовую тишину первого «А» класса ворвался школьный звонок, весёлой трелью приглашая школьную братию на перемену, и Рита пулей вылетела из класса. Обида и слезы не давали ей дышать. И только оказавшись на улице, девочка громко разрыдалась. Так закончился её первый урок в первом «А» классе.
 

«Ну и ситуация! Бедная я бедная! Как же я ее понимаю: самолюбие, комплексы и оскорбленная гордость тяжелым камнем повисли на хрупкой шейке ребёнка, пригибая ее к самой земле. Кому как не мне это знать!» - подумала взрослая Рита.
 

Первая несправедливость повергла маленькую Риту в шок.
 

- Рассказать все маме? Зачем? Мои выдумки и враки ей и так порядком поднадоели. У нее и без меня хлопот полон рот. Она все еще не может придти в себя от известия, что к нам должны, как снег на голову, свалиться папины родственники. Да! Радости в этом мало.
 

А к вечеру у Риты поднялась температура, и она на несколько дней осталась дома. Но всему «хорошему» приходит конец. И вот она, еле переставляя ноги, плетется в школу.
 

Рядом с ее школой стоит неказистое двухэтажное здание - школа, в которую ходят мальчишки и девчонки со всего города. Зато там нет высоких заборов, а есть большой школьный двор, по краям которого растет живая изгородь из густых и плохо подстриженных кустов. Там есть отличная футбольная площадка и еще одна поменьше. На одной мальчишки гоняли футбол, а на другой девчонки играли в лапту. Рита остановилась. Пятки у нее нещадно зудели. Ей очень хотелось поиграть с ними в лапту. Раздается звонок. И шумная, разгоряченная игрой детвора, разбегается по своим классам. Одеты они были, кто во что горазд, но зато их движения были свободны и естественны. Они были счастливы и радовались жизни.
 

А Рита поплелась дальше. Стайка девочек в коричневых формах и черных передниках с белоснежными туго накрахмаленными, до блеска отутюженными воротничками и манжетами, с аккуратно причесанными головками и огромными коричневыми бантами, обгоняли ее и с постно-хмурыми лицами шли в школу деревянной походкой, но с чувством собственного достоинства. Такова была плата за нашу элитарность.

А тут еще дома случилось непоправимое.
 

Отец давно пытался разыскать своих близких, о которых он не имел никаких сведений с самого начала войны. Как только наши войска освободили тот район, где до войны проживала его семья, он послал запрос и получил сообщение, что архив сгорел, а о их дальнейшей судьбе ничего не известно. Но он не успокоился и продолжал их разыскивать. Мама об этом знала, но как-то не придавала этому большого значения.
 

Их разыскали. А получив от брата письмо, они стали забрасывать его письмами полными жалоб на свою неустроенную и полуголодную жизнь. Зная характер своего брата, они нисколько не сомневались в том, что он пошлет им вызов, устроит на хорошую работу и поможет с жильем. А пока суть да дело, от него не убудет, если некоторое время они поживут у него дома.